Для начала – старый анекдот, показательно характеризующий советскую, а отчасти, и российскую пропаганду.
Боец ударного комсомольского отряда, прибывший на строительство БАМ пишет письмо домой: «Условия ужасные: живём в палатках, сыро, холодно. Заняться кроме работы и водки нечем. Жрать нечего, цены бешеные, курица на рынке – 60 рублей».
Это письмо увидел комиссар отряда и сделал бойцу накачку: «Ты думай, что пишешь. Пиши, конечно, правду, но такую правду, которая нужна Родине. В общем, письмо перепиши, а что получилось – покажешь».
Боец переписал. И вот что прочитал комиссар: «Живём хорошо, в благоустроенном общежитии. Тепло и сухо. Каждый вечер – дискотека, по выходным – походы или экскурсии самолётом в разные города. Снабжение прекрасное. На рынке всё очень дёшево, корова – 30 рублей. Но зачем мне корова? Лучше добавлю ещё 30 и куплю курицу».

Этот анекдот к тому, что как не ухищряйся, а реальная жизнь своё возьмёт. Вы помните осенний скандал с разоблачением советского мифа об истории 28 панфиловцев? На сайте Государственного архива Российской федерации была опубликована докладная записка Главного военного прокурора СССР, из которой следовало, что история о подвиге панфиловцев была придумана двумя журналистами и главным редактором «Красной звезды». Ох, как взвился тогда министр культуры! Сначала он заявил, что работники архивов должны заниматься «тем, за что государство им платит деньги, а не осваивать смежные профессии», ведь директор архива — «это не писатель, не журналист, не борец с историческими фальсификациями» и «Если есть желание сменить профессию — мы это поймём». По мнению В. Р. Мединского, сотрудники архивов «могут предоставить людям документы, а дальше пусть уже журналисты делают выводы».

То, что как раз и было выполнено требование «предоставить людям документ», подлинный, министра не смутило. Дальше – больше. Господин Мединский буквально пригрозил историкам: «…к эпическим советским героям — и к молодогвардейцам, и к панфиловцам, и к Зое — надо относиться, как в церкви относятся к канонизированным святым… Всеми же этими копошениями вокруг 28 панфиловцев нас искушают, пытаются извратить святые для нас вещи. Хотят, чтобы мы предали память и дела наших предков». Ложь и подтасовки – «святые для нас вещи»? Публикация правды — предательство «памяти и дел наших предков»? М-да. Странноватое для историка заявление. И, кстати, для политика – тоже. Получается, что министр культуры ревизирует заявления президента о необходимости разоблачать фальсификации истории? «Иногда действительно язык не поворачивается, чтобы пересказать все эти бесстыдные выводы, наблюдения так называемые, не имеющие ничего общего с правдой, — негодовал президент Владимир Путин на заседании оргкомитета «Победа». А на встрече с депутатами, приуроченной ко Дню российского парламентаризма Путин ясно и понятно высказал мысль: «Наша задача — активно противостоять любым фальсификаторам истории. Все мы несём общую ответственность за то, чтобы люди знали правду о войне, чтили подлинных героев…». Или президент имел в виду фальсификаторов оттуда, с той стороны, отнюдь не своих?

Вот такой конфуз. Недаром Вольное историческое общество резко отреагировало на скандальные высказывания министра культуры: «Долг историка состоит именно в том, что министр объявляет нежелательным: в установлении исторической истины на основе первоисточников вне зависимости от политической конъюнктуры. Более того, он открыто призывает скрывать неудобные исторические документы…».

И «вот – новый поворот, и мотор ревёт. Что он нам несёт?». Новый поворот, не скажу — в судьбе, но в научной репутации доктора исторических наук Владимира Ростиславовича Мединского – возможно. Простите, дважды доктора наук – политических и исторических. Что касается «политического» направления «остепенения» Мединского, то в кандидатской диссертации из 120 страниц обнаружилось 87 страниц с заимствованиями. Текст кандидатской работы Мединского полностью или частично совпадает с текстом докторской работы его научного руководителя Сергея Проскурина, защитившегося за две недели до своего подопечного. Докторская же диссертация по политологии немного поскромнее, всего 20 страниц «абсолютно отчётливых и совершенно тривиальных заимствований чужого текста». 14 страниц, по мнению экспертов, Мединский взял из диссертации депутата Мосгордумы Виктора Круглякова, а ещё семь — из работы немецкого историка Кристиано Германа. Но это – так, для справки, для того, чтобы у вас сложился взгляд на «творчеств» нынешнего министра культуры. Так и хочется слово «культура» тоже взять в кавычки. Далее речь пойдёт об историческом аспекте научных трудов нашего героя. Причём о плагиате в докторской диссертации, хотя присутствует он и в этой работе, распространяться не хочется. Всё гораздо серьёзнее.

Диссертационный совет Уральского федерального университета (УрФУ) 4 октября рассмотрит заявление о лишении учёной степени доктора исторических наук министра культуры РФ Владимира Мединского. На сайте ВУЗа размещено соответствующее заявление. «04 октября 2016 года, 15:00 — рассмотрение заявления о лишении учёной степени доктора исторических наук Мединского Владимира Ростиславовича, который 27 июня 2011 года на заседании диссертационного совета <>, созданного на базе Российского государственного социального университета (город Москва), защитил докторскую диссертацию на тему: „Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV—XVII вв.“ по специальности — Отечественная история», — сказано в нем.

Об этом сообщил в своём Facebook эксперт сообщества «Диссернет» Иван Бабицкий, который уточнил, что заявление в Минобрнауки о лишении Мединского учёной степени доктора исторических наук он подал 25 апреля. Оно было подписано двумя историками — Вячеславом Козляковым и Константином Ерусалимским, а также самим Бабицким. Но что же случилось, почему такого уважаемого человека хотят так опустить в глазах исторической общественности? Бабицкий рассказал корреспонденту «Коммерсанта» о претензиях научного сообщества к диссертации министра.

Оказывается, конкретная докторская диссертация «Проблемы объективности в освещении российской истории второй половины XV—XVII веков» — единственная, пока не прикрытая сроком давности подачи заявления о лишении степени. И она обсуждалась историками ещё задолго до возникновения «Диссернета». В ней довольно мало некорректных заимствований, но само её содержание представляет известный казус — учёным было понятно, что научной ценности там нет. То есть, работа – ни о чём.

Более того, в ней содержатся абсурдные умозаключения. Вот, например, у него есть цитата про эпоху Ивана Грозного, где он рассказывает, что, мол, на Руси все богословские книги публиковались на русском языке, а у католиков и протестантов — только на латыни. И из этого он делает вывод, что русский народ знал содержание богословских книг, а на Западе — нет. Ну, не патриотично ли?

Вот только как быть с тем, что эти самые богословские книги печатались не на русском, а на церковнославянском языке, который отличается от обычного русского, ещё сильнее, чем Мединский от Ломоносова и Карамзина. Церковнославянскому учили специально, и простому жителю России, он был слабо доступен. Но если русский и церковнославянские языки худо-бедно коррелируют между собой, то латынь в протестантских богословских книгах… Для историка — ляп непростительный. В школьном курсе истории учат, что одним из направлений Реформации была именно возможность богослужения и издания богословских книг на родном разговорном языке. Впрочем, господин министр культуры – большой учёный и в политологии, и в истории, школьного курса он может и не знать.

И нужно вот ещё что подчеркнуть: до защиты диссертации Мединский никогда не называл себя историком. Он всегда говорил «я журналист», «я пишу научпоп» и не делал даже вида, что занимается наукой. И в историки он переквалифицировался вдруг, внезапно, всего за полгода до защиты, тогда же когда были опубликованы все его именно «научные» статьи. И как историк он невероятно некомпетентен.

Весьма характерно и то, что ВАК избрала местом рассмотрения заявления Екатеринбург, хотя логичнее это было бы делать в Москве. Но ей виднее, да и корреспондентов СМИ поменьше будет, шумиха не такая.

Так или иначе, вы видите, что даже в диссертации Мединский придерживался тех взглядов, которые позже и высказал. По его мнению, историческая наука, как и комиссар из анекдота, должна нести народу правду, но ту правду, которая нужна стране, которая нужна сиюминутному политическому моменту. Тогда все подтасовки будут называться не фальсификацией истории, а красивым словом «патриотизм». Когда-то умный человек сказал «Права моя страна или неправа, но это моя страна». Вот это и есть патриотизм, любит свою страну осмысленно, даже осознавая её неправоту. Но считать свою страну правой во всём и всегда, закрывая глаза на все недостатки – типичный ура-патриотизм. И если министр культуры этого не понимает, то тем хуже для культуры.

 

Источники: polit.ru, km.ru, exclav.ru, mk.ru, ru.wikipedia.org, eadaily.com, kommersant.ru, dic.academic.ru. Картинка: img2.ntv.ru.