Министерство строительства и ЖКХ выступило с законодательной инициативой использовать земельные участки, занятые заброшенными могилами, повторно. По оценкам министерства, совокупная площадь кладбищенской земли, пригодной к «рекультивации», сегодня составляет 18—25 тысяч гектаров. Согласно законопроекту, внести который в Госдуму предполагается в мае 2015 года, останки из признанных заброшенными могил следует кремировать и перенаправлять на упокоение в специальные «могилы невостребованных прахов».

Ранее такая инициатива уже озвучивалась нынешними московскими властями. В 2013 году заместитель главы департамента торговли и услуг Москвы Андрей Марсий, выступая на конференции специалистов похоронного дела, выражал озабоченность тем, что около 10% кладбищенской земли пропадает под разрушенными памятниками старинных захоронений, в то время как большие деньги из бюджета тратятся на приобретение участков под новые кладбища, и необходимо «положить конец разрастанию кладбищ, бессмысленным тратам бюджетов городов и субъектов РФ на выкуп для них земель и капитальное строительство».

Предложенная процедура признания могилы брошенной в первом приближении кажется продуманной: в базе данных кладбища должна отсутствовать информация о похороненном и об ответственном за захоронение лице, а на самой могиле не должно быть «надмогильных сооружений» (памятников, склепов, часовен) — только тогда специальная комиссия, а за ней и суд смогут классифицировать захоронение как заброшенное. На деле же похоронный бизнес является одной из самых непрозрачных и криминализованных сфер, а повторная продажа заброшенных могил работниками кладбища (в том числе и с предварительной расчисткой участков от старых надгробий) — секретом Полишинеля. При желании любой, коммерчески интересный участок кладбищенской земли с захоронением старше 25 лет может быть подведён под «рекультивацию».

Между тем, существует альтернативный, цивилизованный путь решения проблемы нехватки земель под новые захоронения, официально утверждённый в своё время постановлением московского мэра Лужкова. Механизм гражданского опекунства над безымянными захоронениями предполагает, что ответственное лицо приобретает право использовать заброшенную могилу под новые захоронения, при условии, что оно за свой счёт восстанавливает и поддерживает внешний вид могилы, при последующих дозахоронениях останки первого похороненного на участке человека остаются в земле, а при замене памятника опекун обязан указать фамилию первого покойного (если она известна) на тыльной стороне надгробия.

Безусловно, в глазах современного российского чиновника процедура, предполагающая такие простые и понятные каждому бюрократу вещи как изъятие, перемещение, а затем реализацию «рекультивированного» выигрывает у сомнительной гражданской деятельности неподконтрольных государству опекунов. Очевидно также, что выручка от купли-продажи дефицитных кладбищенских участков, все следы чьего-то пребывания в которых были «законным» путём ликвидированы, проигрывает доходу от передачи старых могил в опеку. Все в выигрыше от нового законопроекта — проигрывают разве что такие эфемерные вещи как мораль, нравственность, уважение к памяти предков.

Логично было бы рассчитывать на вмешательство представителей РПЦ, стоящих на страже духовных ценностей, пусть и не всегда исповедимым образом. И Церковь на законопроект отреагировала: член Патриаршей комиссии по вопросам семьи протоиерей Максим Обухов сообщил, что «РПЦ не поддерживает сжигание останков, это обряд других вероисповеданий, такой метод будет противоречить христианской вере». То есть, РПЦ протестует против кремирования останков, всё остальное её вполне устраивает. По-видимому, основная идея рацпредложения — перенос останков, как и финансовая её составляющая, у РПЦ непонимания не встретила: невостребованному праху быть от ног отрясённым.

Источники: izvestia.ru, lenta.ru, mos-ritual.ru, rg.ru. Изображение: theguardian.com